История чикагских дайв-баров: от «грязных дыр» до уютных пабов

Чикаго, известный своим разнообразием и насыщенной историей, в 19 веке был не только быстро растущим мегаполисом, но и местом, где процветали сомнительные заведения, ставшие известными как дайв-бары. Сегодня эти места ассоциируются с атмосферой свободы, дешевыми напитками и локальной культурой. Однако в прошлом они представляли собой центры криминальной активности, ставшие объектами полицейских рейдов, критики прессы и моральных реформ.

В конце 1820-х и начале 1830-х годов, на пересечении трех ветвей реки Чикаго в районе, ныне известном как River North, начали появляться первые таверны. Среди них были Wolf Tavern, Miller’s Tavern, Eagle Exchange Tavern и Green Tree Tavern. Эти заведения служили местом встреч, где пересекались судьбы моряков, путешественников и первых поселенцев.

Однако, не все бары в Чикаго были уютными и дружелюбными. Постепенно на смену традиционным тавернам пришли заведения, известные своей сомнительной репутацией, — те самые «дайвы».

Термин «дайв» впервые появился в 1870-х годах, обозначая самые низкопробные заведения: бордели, притоны, дешевые гостиницы, игровые дома и суровые питейные заведения. Уже в то время чикагская пресса сообщала о «сотнях салунов и дайвов, где людей регулярно стреляют и режут».

Особенно печально известными были заведения на Clark Street, которые называли «мерзкими дырами» города. Репутация таких мест усугублялась тем, что их клиентами часто становились моряки, потратившие свои сбережения на алкоголь и вовлеченные в драки.

Газеты описывали дайвы как места, где мужчины подвергались обману, ограблению и даже отравлению.

С начала 1870-х годов городские власти начали предпринимать меры для контроля над криминальной активностью в этих заведениях.

• 1872 год: Вводится закон о закрытии баров по воскресеньям, который, однако, игнорировался многими владельцами заведений.
• 1873 год: Власти ограничивают часы работы салунов, запрещая продажу алкоголя с 23:00 до 5:00.

Попытки реформировать индустрию наталкивались на сопротивление владельцев дайвов и общественное неодобрение. Тем временем предприниматели находили новые способы обхода закона, а полиция и чиновники часто закрывали на это глаза.

Газеты 1880-х годов были переполнены сообщениями о насилии в дайвах: драки, поножовщина, перестрелки и грабежи стали обыденностью. Еще более тревожными были сообщения о вовлечении женщин и детей в проституцию.

Например, в 1881 году Tribune насчитала 43 лицензированных бара между Van Buren и Taylor, которые заслуживали называться дайвами. Clark Street также славилась огромным количеством таких заведений — их насчитывалось более 500.

К концу 19 века давление со стороны общественности и религиозных организаций усилилось. Проповедники называли дайвы «вратами в ад» и обвиняли местных чиновников и полицию в потворстве этим заведениям.

В 1897 году мэр Картер Харрисон-младший оказался в центре обвинений в связях с владельцами дайвов. Пресса заявляла, что городская администрация закрывает глаза на деятельность этих заведений, а полиция даже получает взятки за «покровительство».

В ответ на критику в 1900 году Харрисон закрыл лицензии семи «подвальных» баров. Однако вскоре поползли слухи, что лицензии будут восстановлены через несколько дней.

Несмотря на репутацию мест преступлений, дайвы постепенно начали менять свой облик. С введением новых законов, таких как так называемый «винный закон» 1901 года, многие бары начали легализовать свою деятельность, маскируя «тайные комнаты» под склады и офисы.

В начале 20 века чикагские дайвы уже не ассоциировались исключительно с криминалом. Они стали культурным явлением, отражающим сложную историю города и его стремление балансировать между моралью, бизнесом и свободой выбора.

Сегодня, прогуливаясь по улицам Чикаго, сложно представить, что уютные бары с уникальной атмосферой когда-то были центрами насилия и коррупции. История чикагских дайв-баров — это история о трансформации, борьбе и выживании. Несмотря на мрачное прошлое, они стали частью городской культуры, сохранившей в себе дух свободы и непокорности.