Нескучный путеводитель по Чикаго: Couch Place или «Аллея смерти»

В этом переулке в центре Чикаго находились тела более 600 человек после рокового пожара в James M. Nederlander Theatre (бывшего Oriental Theatre). Сегодня это место служит проходом для пешеходов, однако в 1903 году этот переулок был местом невообразимых ужасов.

До постройки Oriental Theatre в 1926 году небольшой участок земли на Randolph Street между State Street и Dearborn был домом для театра «Ирокез». Он был построен в спешке летом — начале осени 1903 года. «Ирокез» разрекламировался, подавая себя, как лучший из лучших.

В газетных объявлениях театр даже подавали как «Абсолютно пожаробезопасный». Однако, как учит нас история, если есть одна вещь, которую нельзя делать, так это хвастаться тем, что театр пожаробезопасен, а корабль непотопляем.

30 декабря 1903 года «Ирокез» устраивал свое утреннее первое и единственное выступление — мюзикл «Синяя Борода». На это выступление «Ирокезу» удалось продать все 1724 места, а потом еще продать несколько сотен дополнительных стоячих билетов.

В середине шоу загорелся сценический свет, от которого загорелся легковоспламеняющийся фон. Команда за кулисами изо всех сил пыталась потушить пламя, используя Kylfire, своего рода огнетушитель в виде порошка. К сожалению, поскольку огонь находился над сценой, нельзя было бросить порошок в огонь. Огонь мгновенно распространился, и публика поняла, что что-то пошло не так.

Когда толпа начала паниковать, звезда шоу, актер водевиля по имени Эдди Фой, попытался успокоить толпу и призвал всех спокойно и тихо покинуть здание. К сожалению, его никто не слушал. Люди бросились со своих мест и тут же осознали, что им нелегко найти двери на выход, поскольку ни одна из них не была обозначена. Когда они все же нашли запасные выходы, они обнаружили, что все двери закрыты на замки, популярные в европейских театрах, но неизвестные чикагским театралам. Никто не мог додуматься, как открыть двери.

Те немногие, кто умел открывать замки, быстро осознали, что все двери открываются внутрь, а не наружу. Но поскольку сотни людей толкались за ними, и толпа все налегала, открыть двери было нереально.

На сцене в это время пытались опустить асбестовую противопожарную завесу, но ее часть зацепилась за осветительное оборудование, и она опустилась только наполовину. Над сценой было окно в крыше, которое можно было открыть в случае пожара, чтобы дым и пламя уходили вверх, от публики. Несмотря на все усилия команды, окно в крыше, казалось, было заколочено и не открывалось. Когда дверь за кулисами удалось открыть, в театр ворвался сильный поток холодного воздуха, отчего пожар только сильнее разгорелся.

Зрителям, которые сидели на верхних уровнях, было еще хуже. Те, кто пытался выйти из театра и вернуться к парадной лестнице в вестибюле, оказались заперты внутри металлическими дверями-гармошками. В театрах было принято запирать людей на верхних этажах такими дверями, чтобы никто не спускался вниз на более дорогие места.

Некоторые люди нашли двери, которые вели к пожарным лестницам на Couch Place, но вскоре здесь возник хаос. В панике люди начали прыгать на кирпичную аллею внизу. Многие умерли от столкновения с землей, хотя некоторые выжили, если им посчастливилось приземлиться на того, кто прыгнул первее.

Несколько человек также смогли проползти через переулок в безопасное место. Жильцы в здании по другую сторону Couch Place заметили панику и принесли лестницы и несколько брусов. Они подставили все это в окна напротив для тех, кто застрял на пожарных лестницах. Некоторые люди смогли успешно переползти по узким импровизированным мостам, некоторые упали и разбились насмерть, где-то и «мосты» выскользнули из рук, отправив вниз всех, кто на них находился.  

В целом пожар длился всего 30 минут, но унес жизни более 600 человек. Большинство мертвых, которых не нашли в театре, находились на Couch Place; некоторые источники сообщали, что их тела были сложены друг на друга — груда тел достигала шести футов высотой.

Когда начались восстановительные работы, обожженные тела были сложены в переулке, а затем отправлены в различные морги для опознания. Именно из-за ужасного вида пламени, людей, падающих и прыгающих с пожарных лестниц, а также из-за груды трупов после пожара газета Chicago Tribune назвала этот переулок «Аллеей смерти и увечий», или, как ее сегодня называют, «Аллея смерти».

Если пойти туда сегодня, то можно увидеть рекламу предстоящих спектаклей в Nederlander Theater и, возможно, актеров текущих шоу, когда они входят в театр через заднюю дверь. Местные жители говорят, что в этом переулке можно почувствовать холодный ветерок, проскользнувший по плечу, или как будто кто-то шепчет ваше имя.

Как ни странно, и по сей день здесь нет мемориала в память о жертвах страшного пожара в Театре “Ирокез”. Но это событие многому научило чикагцев. В частности, были приняты определенные строительные нормы пожарной безопасности. После пожара были быстро приняты законы, согласно которым двери выхода всегда должны быть обозначены и должны открываться наружу. Couch Place сегодня — неприметный переулок, несмотря на то, что он является живым напоминанием о давнем душераздирающем событии.